Интересно
А. А.: Ну да: формализм и все такое. Жутко боялись. Меня, например, до середины
80-х как поэта не печатали. Пока я, еще юнцом, писал обычным манером, так целый
“подвал” в “Комсомолке” набрали. А только я перешел на это самое, на “западную
отраву”, – так сразу точка. Повертит редактор рукопись, даже вздохнет бывало – и
глазки в сторону. “Вы уж нам лучше что-нибудь другое принесите...” Это было для
них как джаз, как брюки-дудочки... Так что новые верлибры мы только в переводах
читали, это допускалось. Была замечательная такая серия “Современная зарубежная
лирика”, это через нее переводные верлибры входили в поэтический обиход. Там был
редактором Владимир Бурич – сам изумительный поэт. Вот он-то в новое время и
был, я думаю, первый настоящий:
Занятно: как оказалось, мы с ним шли какое-то время, что называется,
параллельными курсами, только я-то начал в 70-м, а он, я думаю, еще в начале
60-х. Мы совершенно ничего друг о друге не знали (его ведь тоже не печатали), а
когда в начале 90-х познакомились и обменялись книжками, то глаза друг на друга
выпучили, настолько некоторые художественные решения оказались сходными. Мы
подружились с ним. Он умер в 1994-м...