Я не читаю чужих писем. Но в данной ситуации, когда мне тыкают ими в нос - я хочу спросить автора - на что вы тратите три минуты моей жизни? На свои чувства? Я не согласен. Верните их назад.

В строгой метрике дантовских терцин, в стихотворных размерах Петрарки, Шекспира, Гете, Пушкина многие поколения поэтов еще будут открывать глубокие, неразгаданные тайны. В этих размерах они найдут многоступенчатую голосовую лестницу, которая соответствует многообразию чувств, пережитых поэтами, народом, человечеством.
Значит ли это, что стихотворная форма должна оставаться незыблемой, закостеневшей, скованной раз навсегда установленными канонами?