А. А.: Начнем с того, что я не вполне согласен с постановкой вопроса. Не было никакого “выпадения”. Ведь рассуждая о русской поэзии(,) мы обычно имеем в виду ее новый период – “три века”, и все эти древние опыты остались за их пределами. Верлибр в современном смысле слова – новое явление. Оно возникает и развивается если не у нас на глазах, то в обозримом времени. И как всякое новое, даже имея вершины, имеет их пока не много.

В определенном смысле писать верлибром сложнее. Традиционные стихи прокладывают “рельсы” не только читателю, но и автору: сама работа с размером, подбор рифмы часто ему подсказывают – это своеобразный “brain storm”, где стимулом оказываются размер и рифма, они “сами” порождают новые образные ходы, которых изначально в голове не было. Думаю, когда Бродский говорил, что “пишущий стихотворение пишет его потому, что язык ему продсказывает или просто диктует следующую строчку” и что “поэт... порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он расчитывал”, – он описывал именно этот вот процесс. И, боюсь, принимал за “диктат языка” – “диктат” силлаботоники.