Интересно
А. А.: В сущности, один и тот же процесс. Он состоит, если условно расчленить
(на практике это, разумеется, нерасчленимо), из момента поэтического восприятия
мира – и из воплощения его в слова, которые этот образ запечатлевают и делают
потом доступным читающему. У одного это поэтическое облако оформляется
верлибром, у других ямбом, амфибрахием... Только у верлибриста, я думаю, тон
задает первая сторона процесса, а у пишущего в традиционной манере – вторая.
Конечно, можно говорить о паузе между опытами Серебряного века и новой
востребованностью верлибра в 1960-е – 80-е. Отчасти этот перерыв правда связан с
идеологией, с агрессивно-примитивной советской эстетикой. Но я не уверен, что
дело только в них. В американской поэзии, если я верно понимаю, тоже пролегла
изрядная пауза между Уитменом и повальной верлибризацией последних десятилетий.
Во всяком случае, у нас верлибр в ХХ веке оказался не единственной – и далеко не
самой распространенной – формой модернизации стиха не только по идеологическим
причинам. В свободной от такого давления эмигрантской поэзии его и вовсе
практически не было.