Верлибр должен занимать свою нишу. Его гипертрофия во французской, американской и некоторых других поэзиях, хотя и по несколько разным причинам, отчасти связана со свойствами языка, от которых регулярный стих вдвойне зависим. Представь, что все русские стихи были бы написаны только мужскими рифмами – а ведь именно так обстоит дело с французскими, где ударение всегда на последний слог. А теперь вообрази, что все они написаны исключительно женской рифмой, как польские – там ударение на предпоследнем слоге. Дальше. Жесткий порядок слов в английском заметно ограничивает естественность и гибкость поэтической речи, а их обычная краткость затрудняет использование более длинных, чем двустопные, размеров. Ну и т.д.

Давайте сначала выясним влияние рифмы на механизм создания конвенционального стихотворения, сославшись, например, на свидетельство Маяковского, имеющееся в его статье «Как делать стихи?». Дело обстоит так: на общем психологическом фоне, порождающем определенный ритм (чаще всего метрический), появляются отдельные слова (иногда ситуативно обусловленные, иногда ситуативно не обусловленные); некоторые из этих слов, поставленные в конце метрической строки, по конвенции воспринимаются пишущим как часть рифмопары; затем рифмуемое слово, исключительно благодаря своей звуковой оболочке, порождает целую кассу приблизительных омонимов, претендующих на то, чтобы стать членом рифмопары; и, наконец, в рамках общего замысла происходит отбор порожденных словами-претендентами ассоциаций-смыслов.