А. А.: Во-первых, “традиции” этой без году неделя: идею свою Бродский озвучил во второй половине 70-х. Во-вторых, я не уверен, что у Бродского, хотя он гениальный поэт, монополия на понимание поэзии. А в-третьих, с того момента, как я услышал эту сентенцию, я не устаю при каждом удобном случае повторять: либо Иосиф Александрович заблуждался, либо имел в виду нечто иное, а его неправильно поняли.

Но, как мы видим, "освобождение" стиха не ограничивается ликвидацией рифмы, стихотворных размеров, а заодно и запятых. Подчас оно ведет к полной бесформице, и самые тонкие ревнители формы оказываются ее убийцами.
В поэзии происходит то, о чем говорит Тютчев в стихах о лютеранской церкви, упростившей до бедности свой обряд и обстановку: